Не знаю, как у вас, а у меня книги случаются до известной степени спонтанно…
В должности заместителя директора музея «Пермь-36» по связям с общественностью я проработал где-то около месяца. Потом произошла смена директора и почти сразу же - смена команды. Ну и смена курса, естественно. Потом год или два мы с осколками старой команды боролись. Ну, как боролись… Или так – за что боролись? Наверное, за честное имя…
Я уже говорил, что опыт в пиаре у меня не очень большой? Большую часть жизни я проработал в журналистике. В конце прошлого века отечественная журналистика – она, знаете, прививала какое-то обостренное чувство справедливости. И мне мой журналистский опыт вот в той борьбе – он больше пригодился, чем пиаровский.
Я просто писал какие-то заметки – они пресс-релизами называются, но это были не пресс-релизы, а военные сводки с мест боевых действий. Где-то с элементами репортажа, где-то с попытками расследования - а я одно время пытался читать в университете небольшой курс расследовательской журналистики. Да, и опыт работы в горячих точках мне тоже пригодился.
И вот, когда все вроде бы закончилось, общественную организацию АНО «Пермь-36», которая создавала музей «Пермь-36», холила его, лелеяла, строила, ремонтировала, реставрировала, а потом защищала – ее объявили «иностранным агентом»… Да, почетно, согласен… А потом ликвидировали.
И я собрал все эти сводки, еще горячие, дымящиеся, простреленные в нескольких местах… И сказал себе: а вот теперь это уже история. И ее было бы странно и жалко забыть или потерять.
Я уже говорил, что весьма скептически отношусь к художественным достоинствам этой книжки? Там и правда не до красивостей. Зато в ней есть документы. Две трети, наверное, занимают документы. В том числе – публикации в СМИ. И те, которые писались с этой стороны. И те, которые – с той.
Ну, то есть получилась в итоге какая-то книжка - спонтанно, случайно, как я уже говорил. И вдруг оказалось, что это, говоря языком чуть подзаржавевшей классики, очень своевременная книга. Потому что музей – он продолжает существовать. И в нем люди работают. И они оправдывают себя как-то, что в нем работают. Ну, честно, не самые плохие люди, наверное. Ну и что, что на ворованном и отобранном работают. Они ведь не будут об этом каждый день вспоминать.
И как-то так незаметно, исподволь, потихонечку… Сначала отдельными штрихами, потом партизанскими группами – как нашествие муравьев или тараканов… Происходит то, что бывший директор Общественного музея «Пермь-36» Виктор Шмыров назвал очень точно и очень метко - реабилитацией репрессий.
Вот, собственно, и вся история. Остальное – в книге.
О некоторых документах
1. Враньё Анализ сюжета НТВ директором АНО «Пермь-36» Виктором Шмыровым в письме к депутатам Законодательного собрания Пермского края (которое так и осталось без ответа).
2. Донос Письмо к министру юстиции РФ А. Коновалову, ставшее поводом для внеочередной проверки Общественного музея и объявления его иностранным агентом.
3. Президент Его указание о сохранении музея каждая сторона приняла на уровне своего понимания.
4. Итог Оценка ситуации и прогноз, сделанные одним из главных диссидентов Советского Союза, узником «Перми-36» и первым Уполномоченным по правам человека в России Сергеем Ковалевым в письме к Виктору Шмырову и защитникам Общественного музея.
